Общество Прав Человека Узбекистана

Официальный сайт

Гостевая книга Форум Чат Сообщество правозащитников Почта Опросы общественного мнения Узбекчa Русский English France

7 января 2004 года

Доклад Общества Прав Человека Узбекистана

(по Докладу Специального докладчика по вопросу о пытках Тео ван Бовена, представленный в соответствии с резолюцией 2002/38 Комиссии)

В условиях отсутствия справедливости и правосудия

государство превращается в шайку разбойников

Августин Аврелий

Часть 1

«… эта великая восточнославянская империя, … созданная германцами, византийцами и монголами, доживает последние десятилетия своей жизни … . Но и после ее распада в Средней Азии долгое время будет существовать государство, сочетающее в себе коммунистическую идеологию, фразеологию и обрядность с восточным деспотизмом» (1969 г.)

Андрей Амальрик, советский диссидент 60-х годов

Многие годы Общество Прав Человека Узбекистана (ОПЧУ) доводило до сведения мирового демократического сообщества, демократических институтов во всем мире информацию о том, что пытки в пенитенциарных учреждениях Узбекистана не только применяются, но и возведены в ранг государственной политики. Чтобы понять этот «феномен» в новейшей истории Узбекистана обратимся к той политической ситуации, которая сложилась в последние годы «перестройки Горбачева», а также в годы независимости, и к личности главы страны, являвшийся тогда одним из жестких коммунистических лидеров.

Ни одна идеология, кроме как государственно-признанная, не была значима при правлении Советов. При этом ее властные структуры были крайне нетерпимы к любому проявлению личного мнения, тем более – убеждений. На совести лидеров переустройства общества, по якобы коммунистическим идеалам, миллионы безвинно загубленных жизней. Социум, по сути, оказался ввергнутым в морально-психологическое состояние времен средневековой инквизиции в Европе. И это несмотря на твердые заверения цивилизованному миру, что в основе обвинений национального судопроизводства лежит ПРЕЗУМПЦИЯ НЕВИНОВНОСТИ. Однако, на деле синкретизм национальной юриспруденции и юридическое невежество вновь призванных компетентных лиц не позволяли доказательственной базе выйти за пределы пресловутой ПРЕЗУМПЦИИ ВИНОВНОСТИ, на основе которой инквизиция строила в свое время обвинительные вердикты.

Во время правления Советов, особенно в период последних десятилетий его существования, руководителей всех рангов прельщала далеко не сама коммунистическая идея или вера, а отлаженный пятилетками режим. Строгая иерархия партийной номенклатуры строилась на основе насаждения чинопочитания, то есть субординации раболепия перед единоначалием. Пирамида власти и обратная ей пирамида привилегий своей оборотной стороной представляет неистребимость взяточничества, коррупции, круговой поруки и в итоге культа личности.

Естественно, все эти пороки режима, только в еще более уродливой форме, были имманентно свойственны таким советским республикам как Узбекистан, Туркменистан и т.д. Так, не имея ни интеллектуальных, ни тем более властных возможностей противостоять «кремлевским чинушам», они поднаторели защищать себя чисто азиатским способом – клановым обособлением национального истеблишмента, именуемым в народе мафией. Ее теневые экономические рычаги весьма успешно лоббировали свои местнические интересы в кулуарах центральной государственной власти. Понятно, что подобная двуличность не позволяла «слугам народа» отстаивать должным порядком декларированный Конституцией СССР суверенитет и независимость своих республик. Такое, стало быть, наследство досталось национальным суверенитетам, хотя вчерашняя партийная номенклатура, присосавшись к власти, ныне имитирует совсем другой имидж. Поэтому в годы так называемой независимости эти пороки возвысились в ранг государственной политики.

Так у «новоявленных» глав центрально-азиатских государств, возникла архиважная для каждого из них задача, заключавшаяся в том, КАК ОСТАТЬСЯ У РУЛЯ ВЛАСТИ ДО КОНЦА СВОЕЙ ЖИЗНИ, а не на предусмотренный Конституцией срок. Все они, осваивая новую политическую нишу, естественно клялись, что в своей стране будут строить правовое демократическое государство, уважающее права человека и общечеловеческие ценности. И тут же, при провозглашении присяги, публично свидетельствовали о своем двуличии, возложив руки и на Конституцию, и на Коран. Верные своему духовному содержанию они, стало быть, декларировали верность как светской, так и теософской государственности. Однако, эти декларации заведомо претили реальным замыслам их ползучей узурпации власти.

Как разрешить это противоречие?

Первым «судьбоносную» задачу решил Туркменбаши. Его решение оказалось прямолинейным до примитива. Несколько иной курс выбрал весьма наторевший на коммунистических интригах узбекский Юртбаши. Его замысел также не блистал новизной, хотя строился в основном на суггестивном эффекте многолетней методичности внушения узбекскому обществу, равно мировому демократическому сообществу, КОМПЛЕКТА МИФОВ, один из которых на все лады колларнировал о некой угрозе Узбекистану реисламизации менталитета. Этот замысел зиждился на паническом страхе определенных кругов Запада и России перед загадочным возрождением Ислама, который исподволь стал проникать на территории исконно иных конфессий.

«Горбачевская перестройка» привнесла в центрально-азиатские республики некоторое идеологическое послабление, в том числе и в конфессиональную сферу. За короткое время, в конце 80-х и в начале 90-х годов прошлого столетия, в Узбекистане народ за свой счет построил или восстановил более 5000 мечетей. Они стали востребованными верующими. Появилась плеяда молодых исламоведов (имамов-хатибов), ученых с независимыми взглядами, глубоко понимающие антинародную сущность мимикрии власти Советов. Их проповеди привлекали в мечети огромную аудиторию.

Светское, демократическое крыло оппозиции составляли Народное движение «Бирлик», Народное движение «Туркистон», партия «Бирлик» и Демократическая партия «Эрк». В недрах «Бирлика» образовались такие организации как женское движение «Тумарис», молодежно-студенческое движение, партия «Свободных дехкан», появилась первая общественная правозащитная организация Общество Прав Человека Узбекистана.

В те годы на политической арене появились также полусветские-полурелигиозные организации «Адолат» (Наманган), «Одамийлик ва инсонпарварлик» (Коканд), происламские организации типа «Воины Ислама» (Наманган).

К началу 90-х годов стала очевидной ситуация, свидетельствующая, что на политической арене реально зреют силы, могущие на предстоящих выборах в декабре 1994 года отстранить перелицованных «коммунистов» от власти. Но этому предшествовали ряд событий, которые имели существенное значение для дальнейшего становления репрессивно-политического режима в Узбекистане.

Войдя во власть, теперешний Президент Республики Узбекистан, в середине 1989 года как коммунистический лидер Кашкадарьинской области, сразу ринулся в гущу событий. На глазах крепла нешуточная оппозиция, серьезно грозящая его будущей политической карьере. Он естественно, как и остальные партократы, никогда не был идейным коммунистом и сопутствовал их идеологии в силу карьеристских побуждений. Из всей марксисткой философии он, скорее всего, усвоил, что среда определяет сознание и что власть – это институт принуждения.

Текущая среда ставала все неопределеннее, – стало быть, необходимо стать двуликим Янусом, и, поставив карьеру на силовые инструменты, создать тотальную среду принуждения, которая определит произвол власти нормой состояния общества. Психология референтных отношений утверждает, что на укоренение или смену идеологических установок обществу требуется как минимум ДВА ДЕСЯТИЛЕТИЯ. Поэтому государства с реальными демократическими устоями, противостоя сползанию государственности к правлению единоличной властью, ограничивают срок пребывания на посту президента 4-мя годами с запретом избрания более двух раз. Следовательно, под гарантии цели ему необходимо пожизненное президентство.

Как бы там ни было, но, будучи выходцем Минфина, вероятнее всего, в силу этого, он сразу обеспечил установку КГБ и других силовых структур власти на подавление оппозиции. Не имея опыта работы в КГБ, какой имел, например, Гейдар Алиев, он, тем не менее, в течение нескольких лет создал из них «Государство в государстве», которое под риторику о верховенстве закона стало существовать по известным только посвященным межкорпоративным правилам. По сути, меньше года потребовалось ему на то, чтобы за фасадом блистательного будущего ‘Республика Узбекистан’ парламентская республика реформировалась в республику «сильного» президентства, а к 95-му году сформировалось репрессивно-полицейское государство масонского типа.

И это притом, что всего лишь 24 марта 1991 года вразрез Конституции Республики тогда еще Верховный Совет страны фактически назначил коммунистического лидера Президентом Узбекистана. Таков был теневой ответ национального истеблишмента на результаты референдума, якобы засвидетельствовавшего волю народа «за» сохранение СССР. В своем интервью газете «Известия» 5 мая 1991 года Президент Республики поведал: «Мы этот Союз выстрадали, и мы в нем останемся». Однако по его инициативе в том же году был проведен еще один (декабрьский) референдум, выявивший совершенно противоположную тенденцию, то есть «за» выход из Союза. Два всенародных плебисцита в интервал девяти месяцев родили полную радикальность взглядов. Причем в обоих случаях отношение голосов «за» было выше 95%.

Никакого социально-психологического парадокса тут нет: просто власть нечаянно «проговорилась», что институт ‘Избирательная система’ полностью под ее контролем и это не воля народа как таковая, а прихоть власть предержащих, которые под симуляцию демократизма и плюрализма периодически затевают избирательные кампании с целью негласного тестирования лояльности масс.

Сам политический «перепад» определенно связан с 19 августа 1991 года, когда ныне действующий Президент безоговорочно поддержал печально известный ГКЧП СССР (Государственный комитет по чрезвычайному положению) – авантюра покушения клики Янаева на государственный переворот. События вокруг «путча» разворачивались стремительно и уже 26 августа на съезде Коммунистической партии Узбекистана он, поддерживая М.Горбачева, клеймил позором Бориса Ельцина.

Свершилась вероломная оккупация страны фатумом монаршего страха за превосходство, которое еще предстояло придумать. В начале сентября Президент Узбекистана не убыл в Москву на внеочередной Съезд народных депутатов СССР, ибо в повестку дня по инициативе группы депутатов был включен вопрос образования Комиссии по расследованию деятельности высокопоставленных должностных лиц, поддержавших государственный переворот. Само собой понятно, кем бы он предстал перед депутатами, перед Горбачевым.

Демарш Президента Узбекистана Съезду народных депутатов СССР, вылился в превентивное объявление суверенности Республики Узбекистан в составе Союза. Была назначена дата проведения всенародных выборов Президента Республики Узбекистан – 29 декабря 1991 года. Были зарегистрированы Демократическая партия «Эрк» (3 сентября) и Народное движение «Бирлик» (11 ноября).

Примечательно, что серьезных поползновений на ущемление прав и свобод светской, равно религиозной оппозиции со стороны властей до проведения выборов Президента не ощущалось. Гонения начались сразу после выборов, вернее тестирования на лояльность Президенту. 16 января 1992 года была расстреляна мирная студенческая демонстрация. Никто за данную акцию не понес должное наказание. Начались массовые аресты руководителей и членов «Адолат», «Воинов ислама», «Одамийлик ва инсонпарварлик» и других организаций. В ответ возник отток людей за рубеж. За рубежом сформировалась вооруженная узбекская оппозиция. По некоторым данным в ее составе немало внедренных агентов СНБ.

В том же 1992 году власти начали планомерное наступление на позиции светской оппозиции, и уже к концу этого года некоторые руководители оппозиции вынуждены были покинуть страну. К концу 1993 года «Бирлик» и «Эрк», неправомерно лишившись своих законных регистраций, вынуждено приостановили свою активную деятельность.

С 1994 года власти Узбекистана приступили к реализации своего основного замысла: масштабной чистки по религиозным убеждениям, т.е. заведомо противоправного вмешательства в деятельность конфессий, конституционно отделенных от государства. К 98-му году была в основном завершена огромная работа, из негласных достижений которой в частности имеет смысл выделить следующее:

А1) Первая статья, посвященная «ваххабизму», появившаяся на страницах одного из журналов в 1994 году, была написана не ученым-историком или ученым-исламоведом, а заместителем прокурора одной из областей Ферганской долины. В этой очень большой по объему статье прокурор «разобрал» его «по косточкам» и «показал» насколько данное течение в исламе представляет угрозу Центральной Азии и, в частности, Узбекистану. Вскоре почти все журналы и газеты Узбекистана перепечатали данную статью на своих страницах.

Она явилась по существу сигналом к наступлению на подавление религиозных прав граждан (большевики еще 1917 году использовали выстрел из пушек крейсера «Аврора» как сигнал к вооруженному свержению существующего тогда в России политического режима);

А2) Примерно в это время началась кампания против использования в мечетях усилителей звука при отправления муэдзином азона, призыва мусульман к намазу. Было объявлено, что якобы с требованием запретить использование звукоусилителей в мечетях к властям письменно обратились более миллиона граждан;

А3) Контингент сотрудников милиции и Службы национальной безопасности (СНБ) был увеличен в десятки раз. Для сравнения: лет 15 тому назад в Узбекистане число милиционеров не превышало 40.000, в данное время только в г. Ташкенте задействованы более 50.000 милиционеров;

А4) Сотрудниками СНБ и МВД в течение нескольких лет был составлен «список неблагонадежных лиц», подлежащих осуждению по разнарядке криминальных обвинений, в который вошли более 250.000 граждан всего Узбекистана в возрасте от 20 до 45 лет; к составлению списка привлекались негласно внедренные в мечети информаторы, участковые инспекторы милиции, руководители органов местного самоуправления, завербованные и внедренные в различные организации и объединения граждан осведомители, и т.д.; в числе неблагонадежных в список были занесены:

а) критически мыслящие имамы, независимые ученые-исламоведы, студенты догматического богословия, вплоть до учащихся средних школ с обучением арабского языка;

б) лица миссионерского склада, т.е. тяготеющие к освоению религиозно-правовых предписаний и морально-этических норм ислама, арабского языка и других литературных памятников ислама в самодеятельных кружках;

в) лица склонные к обрядности ислама, т.е. отправляющие пятничный намаз в мечети, - обязательного предписания ислама для каждого мусульманина;

г) лица причастные к бытовому исламу, т.е. которые соблюдали регламент намаза в домашних условиях и т.д.

А5) Прошли специальную переподготовку судьи, сотрудники милиции, прокуратуры, СНБ на лояльность политике «борьбы» Президента с «исламским экстремизмом», «международным терроризмом» и т.д.; все уклоняющиеся от повышения репрессивной компетенции, были уволены или осуждены; была укомплектована специальная группа следователей с садистскими наклонностями, под служебные обязанности домогательства признаний от подследственных посредством пыток; с такими же садистскими наклонностями были подготовлены сотрудники-надзиратели пенитенциарных учреждений (тюрем, колоний исполнения наказаний и т.д.);

А6) Были скорректированы Кодексы (Уголовный, Уголовно-процессуальный, Уголовно-исполнительный и т.д.) в сторону ужесточения санкций по религиозным убеждениям (сентябрь 1994 года и далее); по мере нарастания репрессий УК РУз дополнен новыми статьями, значительно расширяющими сферу квалификации преступлений, в частности за убеждения;

А7) Были созданы специальные концлагеря для узников совести близ поселков Жаслык (Каракалпакистан) и Зангиота (Ташкентская область);

А8) Были сформированы группы специалистов (работники спецслужб, следователи, юристы, историки, писатели, представители духовенства и т.д.), которые отрабатывали версификации типовых обвинительных заключений, приговоров суда и другие унифицированные документы;

А9) Прошли «обработку» все, с небольшим исключением, адвокаты на лояльность политике «борьбы» с «исламским экстремизмом», «международным терроризмом» и т.д. Такую же «обработку» прошли работники судебно-медицинских, судебно-баллистических и других экспертиз; были созданы специальные судебно-литературные экспертные группы;

А10) Работникам правоохранительных органов были прокомментированы негласные возможности инсинуаций оснований для возбуждения уголовных дел, в частности практика подбрасывания в квартиры, автомашины или подкладывание в карманы задержанных наркотических веществ, патронов, обрезов, автоматического оружия как взятие с поличным;

А11) Была дана установка на широкое использование прессы, телевидения, радио для нагнетания антиисламского психоза вокруг экстремизма, фундаментализма и других «измов» угрожающих общественной безопасности и порядку;

А12) С 1991 года внедрено ограждение всех государственных зданий (от Резиденции Президента до здания районного отделения милиции) железными «парапетами» трехметровой высоты; дороги страны в срочном порядке обустраивались блокпостами, оборудованными огневыми точками – ДОТми. С военной точки зрения, данные средства «защиты» не имеют практического смысла.

Таким образом, только с применением пыток можно было добиться «признания вины» от обвиняемого, которое впоследствии составляло основу судебного доказательства. Все эти годы уголовное правосудие Узбекистана основывалось на пресловутой ПРЕЗУМПЦИИ ВИНОВНОСТИ, на основе которой средневековая европейская инквизиция строила в свое время обвинительные вердикты.

Вся огромная машина подавления в лице милиции, СНБ, прокуратуры, судебных органов и СМИ работала для:

-формирования в сознании людей страха перед властями;

- нагнетания антиисламского психоза вокруг экстремизма, фундаментализма, терроризма и других «измов» угрожающих общественной безопасности и порядку;

- подведения общественного мнения к тому, что только нынешний глава государства своей политикой способен противостоять любому проявлению, угрозе экстремизма, терроризма и т.д., поэтому он должен оставаться на своем посту, если даже для этого потребуется изменить Конституцию.

Так и вышло. Парламент Узбекистана антиконституционно, с помощью референдума, вновь продлил до 2007 года полномочия главы государства, что является первым шагом в направлении становления его пожизненным Президентом.

* * *

Это лишь малая толика «достижений» тех лет. Возможно, это только видимая, обычно одна сотая часть массы айсберга, которая негласно скрывает несравненно большую его подспудную часть. Но и то, что перечислено, показывает, какие огромные капиталовложения потребовались для их осуществления. Откуда взяты эти колоссальные средства при наших не менее внушительных внешних и внутренних долгах? Это пока тщательно скрывается.

История предостерегает нас примерами гибели политических систем и больших, и малых государств, которые в надежде перехитрить ее и ловко выкарабкаться из структурно-политической клоаки, авантюрно соблазнялись на рентабельность так называемого «веспасианства». Примеры СССР и Югославии наиболее показательны в этом плане. Обычно политическая агония власти государства масонского типа начинается с негласного слияния ее ветвей в «инквизицию», то есть межкорпоративный сговор разрешения фискально-экономических и общественно-политических проблем через использование института правосудия, а заканчивается ее крахом. Распад СССР как бы завершил «период веспасианства», но только в отношении самой великой славяно-азиатской империи, ибо он перешел по наследству тем постсоветским государственным новообразованиям, которые практическим демократическим преобразованиям предпочли негласную войну менталитету народа.

Узбекистан, руководство которого, к сожалению, не смогло выбраться из теневой политико-экономической колеи эпохи «социализма» и сосредоточилось на вербально рекламной стороне «демократизации» общества, назвав его неким особым путем в рыночную экономику, в настоящее время вошло в кульминацию «периода веспасианства». Снобизм ЛЖИ в государственной политике, регламентирующий полное отсутствие РЕАЛЬНОГО ПРАВОСУДИЯ, легитимация симбиоза государственных и мафиозных структур, колоссальный уровень взяточничества, переросшего в круговую поруку коррупции,– вот основные грани переживаемого сейчас Узбекистаном периода. О подобном состоянии государственности Августин Аврелий еще в четвертом веке сказал: «В условиях отсутствия справедливости и правосудия государство превращается в шайку разбойников».

Выражаем надежду, что мы ответили на поставленный вопрос: «Почему пытки – страшное социальное зло – были возведены в ранг государственной политики и кто стоял у истоков этого «феномена»?.

Часть 2

Как известно, с 24 ноября по 6 декабря 2002 года в Узбекистане находился Специальный Докладчик Комитета по правам человека ООН господин Тео ван Бовен, который провел инспекцию ряда пенитенциарных учреждений и беседы с многочисленными жертвами пыток или их родственниками, встречался высокопоставленными лицами страны. В феврале 2003 года был обнародован его Доклад по результатам проведенной им работы во время своего визита в Узбекистан. В этом Докладе Специальный Докладчик предлагает правительству 22 рекомендации по устранению пыток из практики следственных органов и других пенитенциарных учреждений Узбекистана.

Хотя прошло около года, правительство Узбекистана признать факт массовости применения пыток в следственных органах и других пенитенциарных учреждений не спешит. Оно этого делать не будет. Об этом красноречиво намекнул 2 сентября 2003 года в своей речи господин Акмал Саидов (Директор Национального центра Узбекистана по правам человека) на совещании по обсуждению «НАЦИОНАЛЬНОГО ПЛАНА действий по реализации рекомендаций Специального докладчика по пыткам Комиссии ООН по правам человека», который также является и Председателем государственной комиссии по разработке этого ПЛАНА. Он сказал буквально следующее: «У нас нет массового применения пыток, могут быть отдельные случаи их применения. Откуда взял господин Тео ван Бовен, что у нас пытки применяются массово, по какому критерию он это определил?».

В Докладе в пункте 70 перечислены все 22 рекомендации (от «a» до «v»).

Итак:

70 (а): «во-первых и прежде всего, высшим органом власти необходимо публично осудить пытки во всех их видах. Высшие органы власти, и в частности те, которые отвечают за правоохранительную деятельность, должны недвусмысленно заявить, что они не потерпят пытки и аналогичные виды жестокого обращения со стороны государственных должностных лиц и что те, кто осуществляет руководство во время совершения злоупотреблений, будут нести личную ответственность за эти злоупотребления. Властям необходимо принять решительные меры для того, чтобы таким заявлениям поверили и чтобы стало ясно, что безнаказанности будет положен конец».

Первая часть этой рекомендации Специального Докладчика ООН по вопросу о пытках не выполнима по понятным причинам, вытекающим из Части 1 настоящего Доклада. Подтверждение тому – выступление Президента Узбекистана на сессии ЕБРР.

Не будут выполнены и остальные части рекомендации 70 (а), так как высшие должностные лица, ответственные за правоохранительную деятельность (З.Алматов, Р.Иноятов, Р.Кадыров и др.), прекрасно понимая грядущую уголовную ответственность, делать какое-либо заявление о применение пыток в массовых масштабах не будут.

70 (b): «правительству следует внести изменения в свое внутреннее уголовное законодательство и включить в него преступление пытки, определение которого должно полностью соответствовать статье 1 Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения или наказания, и подкрепить это соответствующим наказанием».

Во внутреннем уголовном законодательстве (УК РУз) имеется статья 235 (Принуждение к даче показаний), в которой предусмотрено наказание за психическое или физическое воздействие на подозреваемого, обвиняемого, свидетеля, потерпевшего или эксперта посредством угроз, нанесения ударов, побоев, истязаний, причинения мучений, нанесения легкого или средней тяжести телесного повреждения, или те же действия, повлекшие тяжкие последствия, или иных незаконных действий, совершенное дознавателем, следователем или прокурором с целью вынуждения дать показания.

70 (с): «правительству следует также внести изменения в свое внутреннее уголовное законодательство и включить в него право на хабеас корпус, предоставив тем самым любому лицу, лишенному свободы в результате ареста или задержания, право обращаться за помощью в независимый судебный орган, который может оперативно принять решение о законности лишения свободы и вынести распоряжение об освобождении лица, если лишение свободы является незаконным».

Во внутреннем уголовном законодательстве (УК и УПК РУз) имеются статьи, предоставляющие любому лицу, лишенному свободы в результате ареста или задержания, право обращаться за помощью в независимый судебный орган. Но эта рекомендация также невыполнима, так как в Узбекистане НЕЗАВИСИМОЕ ПРАВОСУДИЕ полностью отсутствует.

70 (d): «правительству следует принять необходимые меры для установления и обеспечения независимости судебной системы при выполнении ее обязанностей в соответствии с международными стандартами, в частности Основными принципами независимости судебных органов Организации Объединенных Наций. Необходимо также принять меры для обеспечения уважения к принципу равенства сторон между обвинением и защитой в уголовном процессе».

Эта рекомендация также не выполнима в условиях одного из худших вариантов авторитарного политического режима.

70 (e): «правительству следует обеспечить, чтобы все заявления о пытках и аналогичных видах жестокого обращения своевременно, независимым образом и тщательно расследовались органом, не входящим в систему прокуратуры и способным преследовать виновных в судебном порядке».

Подобный орган в Узбекистане отсутствует, и когда правительство не признает массовость применения пыток, такой орган создаваться не будет.

70 (f): «любое государственное должностное лицо, обвиненное в злоупотреблениях или пытках, должно немедленно освобождаться от должности до суда».

Эта рекомендация выполнима, но ее выполнение ситуацию не изменит.

70 (g): «министерство внутренних дел и Служба национальной безопасности должны разработать эффективные процедуры для внутреннего контроля за поведением и дисциплиной своих сотрудников, в частности с целью ликвидации практики пыток и аналогичных видов жестокого обращения. Функционирование таких процедур не должно зависеть от наличия официальной жалобы».

Названные ведомства могут разработать «эффективные процедуры для внутреннего контроля за поведением и дисциплиной своих сотрудников», однако сей «документ» будет подобен мертворожденному Национальному плану.

70 (h): «кроме того, независимым неправительственным следователям должно быть разрешено получать полный и своевременный доступ во все места содержания под стражей, включая милицейские изоляторы, места содержания под стражей до суда, изоляторы служб безопасности, места содержания лиц, находящихся под административным арестом, места содержания под стражей в медицинских и психиатрических учреждениях и тюрьмы, с тем чтобы они могли контролировать обращение с лицами и условия их содержания. Им должно быть разрешено проводить конфиденциальные беседы со всеми лицами, лишенными свободы».

В Узбекистане нет независимых неправительственных следователей. Их не из кого создавать.

70 (i): «судебные работники и судьи, а также прокуроры должны всегда спрашивать у лиц, доставленных из мест содержания под стражей в органах МВД или СНБ, как с ними обращались, и проявлять особое внимание к их состоянию, а также, если есть основания, даже в отсутствие официальной жалобы со стороны обвиняемого приказать провести медицинское освидетельствование».

Ни судебные работники и судьи, ни прокуроры этого делать не будут. Но могут составить документы, из которых будет следовать, что они выполнили данную рекомендацию.

70 (j): «необходимо принимать все меры для обеспечения на практике абсолютного уважения к принципу неприемлемости доказательств, полученных под пытками, в соответствии с международными стандартами и решением, вынесенным Верховным судом в мае 1997 года».

За последние 8-10 лет доказательство вины обвиняемого или подсудимого основывалось исключительно на признании самого обвиняемого или подсудимого, которое выбивалось во время предварительного следствия. Эта практика продолжается и по настоящий день. Следователи правоохранительных органов по другому не приучены, им чуждо не только абсолютное уважение к принципу неприемлемости доказательств, полученных под пытками, но и относительное уважение к данному принципу.

70 (k): «признания, сделанные лицами, находившимися под стражей в МВД или СНБ, без присутствия адвоката/защитника и не подтвержденные в суде, не должны приниматься в качестве доказательств, направленных против лиц, сделавших такие признания. Следует серьезно рассмотреть вопрос о видео- и аудиозаписи процедурных действий в комнатах для допросов в органах МВД и СНБ».

Несколько лет назад Посольство Великобритании поддержало проект по оснащению компьютерами ряда областных и городских судебных органов (в том числе г. Ташкента) для компьютерной записи судебного заседания с целью исключения искажений информации, полученной во время судебного заседания. Ни в одном судебном заседании этого сделано не было: компьютеры использовались для других целей. Дальнейшая реализация проекта была приостановлена.

70 (l): «следует внести изменения в законодательство, с тем чтобы обеспечить в течение 24 часов неконтролируемое свидание с адвокатом и родственниками лица, лишенного свободы. Кроме того, правоохранительные органы должны получить указание информировать лиц, подозреваемых в совершении уголовных преступлений, об их праве на защитника».

Законодательство Узбекистана предусматривает указанные в данной рекомендации процессуальные действия, но они никогда не выполнялись, и вряд ли будут выполняться.

70 (m): «ввиду многочисленных сообщений о неквалифицированной правовой помощи, оказываемой назначенными государством адвокатами, необходимо принять меры для улучшения правовой помощи в соответствии с основными принципами Организации Объединенных Наций, касающимися роли юристов».

Неквалифицированность правовой помощи, оказываемой назначенными государством адвокатами, проистекает из А9 (стр.4), и такое положение исправить невозможно.

70 (n): «врачи, прикомандированные к независимому институту судебно-медицинской экспертизы, который может находиться в ведении министерства здравоохранения, и прошедшие специальную подготовку для определения остаточных явлений физических пыток или запрещенных видов жестокого обращения, должны получать доступ к задержанным во время ареста и при переводе в каждое новое место содержания под стражей. Кроме того, медицинские заключения, составленные частными врачами, должны приниматься в суде в качестве доказательств».

В Узбекистане нет независимого института судебно-медицинской экспертизы (см. А9, стр.4). Во исполнение данной рекомендации власти могут создать подобный «институт», но он будет служить для сокрытия физических пыток или запрещенных видов жестокого обращения в период предварительного следствия и в исправительных пенитенциарных учреждениях.

70 (o): «первоочередное внимание следует уделить совершенствованию и укреплению профессиональной подготовки сотрудников правоохранительных органов в деле обращения с лицами, лишенными свободы. Правительству следует и впредь обращаться к соответствующим международным организациям с просьбами оказать ему помощь в этом вопросе».

Совершенствовать и укреплять профессиональной подготовки сотрудников правоохранительных органов в деле обращения с лицами, лишенными свободы в условиях жестокого авторитарного политического режима возможно только в сторону еще более изощренности и жестокости, так как психика следователей, начальников колоний исполнения наказаний и их подручных превратилась в устойчиво садистскую (см. А5, стр.4).

70 (p): «следует серьезно рассмотреть вопрос о внесении изменений в действующее законодательство, с тем чтобы передать исправительные учреждения (тюрьмы и колонии) и места содержания под стражей (СИЗО) в ведение министерства юстиции».

Эта рекомендация Специального Докладчика выполнима, и скорее всего правительство Узбекистана так и поступит. Однако, оно никак не способствует искоренению пыток и других видов жестоких обращений из практики следственных органов.

70 (q): «если имеются веские доказательства того, что лицо подвергалось пыткам или аналогичным видам жестокого обращения, то такому лицу должно быть своевременно предоставлено надлежащее возмещение; для этой цели следует создать систему компенсаций и реабилитации».

Условий данной рекомендации правительство Узбекистана выполнять не будет. За последние 8-10 лет не было ни одного случая, когда человеку, подвергнувшегося пыткам или аналогичным видам жестокого обращения, было предоставлено надлежащее возмещение. Даже тогда, когда вина за такое преступление сотрудников правоохранительных органов было доказано судом. Братья Расул и Равшан Хаитовы были арестованы сотрудниками С.Рахимовского районного управления внутренних дел в октябре 2001 года. Через сутки один из них, Расул, скончался прямо в РОВД вследствии применения пыток, а Равшан получил тяжелые увечья. Состоялся суд над четырмя сотрудниками РОВД, виновных в убийстве. Суд приговорил каждого из них к 20 годам лишения свободы. Ни семья Расула Хаитова, ни семья Равшана Хаитова не получили возмещения.

70 (r): «канцелярию омбудсмена следует обеспечить необходимыми финансовыми и кадровыми ресурсами для эффективного выполнения ею своих функций. Ей следует предоставить право по своему усмотрению по мере необходимости и без предварительного уведомления инспектировать любое место лишения свободы, регулярно предавать гласности свои выводы и представлять доказательства преступных действий в соответствующий орган прокуратуры и административным руководителям государственных органов, о деятельности которых идет речь».

ООН по Программе Развития предоставила еще в 1997 году грант узбекскому правительству в размере 3 миллионов долларов США для развития правозащитных организаций как государственных, так и негосударственных. Правда, ни одна негосударственная правозащитная организация не была допущена к реализации какого-либо проекта, но зато Омбудсман получил неплохую финансовую поддержку по ПРООН. Однако, данный «правозащитный» институт всем своим существом подчиняется исполнительной власти.

70 (s): «с родственниками лиц, приговоренных к смертной казни, следует обращаться гуманно, с тем чтобы избегать причинения им излишних страданий из-за тайны и неопределенности вокруг дел, по которым выносится смертный приговор. Рекомендуется также ввести мораторий на приведение смертных приговоров в исполнение и в оперативном порядке серьезно рассмотреть вопрос об отмене смертной казни».

Еще 4 января 1998 года Общество Прав Человека Узбекистана обратилось к Президенту Узбекистана с призывом отменить смертную казнь из практики узбекского правосудия или объявить мораторий на приведение смертных приговоров в исполнение. Никакая реакция не последовала. В данное время смертный приговор выносится по двум статьям Уголовного кодекса РУз.

70 (t): «правительству следует срочно рассмотреть вопрос о закрытии колонии Жаслык, в которой в силу самого ее расположения созданы условия заключения, равнозначные жестоким, бесчеловечным и унижающим достоинство видам обращения или наказания как для заключенных, так и для их родственников».

Впервые информацию о существовании и функционировании КИН УЯ 64/71 близ поселка Жаслык (Каракалпакистан) было распространено Обществом Прав Человека Узбекистана 20 сентября 1999 года. Мы знаем, что оттуда идут тела погибших заключенных от побоев и других видов жестоких обращений, но нам не известны случаи освобождения людей на волю из этой зоны. Заявление ОПЧУ застало власть врасплох, т.к. 5 декабря должны были пройти выборы в Парламент, а 9 января 2000 года – выборы Президента Республики. По указанию И.Каримова в расположении военной части (в 8 км от Жаслыка) срочно была создана тюрьма на 300-350 заключенных. Было отремонтировано трех (или четырех) этажное здание, принадлежащее военной части. Основной контингент заключенных содержится в бывших казармах бывшей советской армии и в трех огромных бомбоубежищах под землей. Этот концлагер находится в 20-22 км от Жаслыка и туда доступа нет ни родственникам заключенных, приехавших на свидание, ни журналистам, ни представителям международных организаций.

«Выполняя» условия настоящей рекомендации власти могут временно закрыть тюрьму на территории военной части, но никак сам концлагерь. Во время инспекции господину Тео ван Бовену не показали не только сам концлагерь, но и тюрьму.

70 (u): «все компетентные государственные органы должны уделить пристальное внимание и отреагировать на временные меры, рекомендованные Комитетом по правам человека, и на настоятельные призывы контрольных механизмов Организации Объединенных Наций, касающиеся лиц, жизни и физической неприкосновенности которых может быть причинен непоправимый вред».

Компетентные государственные органы не могут уделить пристальное внимание, тем более отреагировать на условия данной рекомендации, из-за человеконенавистнического духа, коим пропитаны все эти органы.

70 (v): «правительству рекомендуется сделать заявление, предусмотренное статьей 22 Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания, и признать право Комитета против пыток получать и рассматривать сообщения отдельных лиц, которые утверждают, что стали жертвами нарушения положений Конвенции, а также ратифицировать Факультативный протокол к Конвенции, в результате чего будет создан орган для регулярного посещения всех мест содержания под стражей в стране в целях недопущения пыток. Ему следует также предложить Рабочей группе по произвольным задержаниям и Специальному представителю Генерального секретаря по вопросу о правозащитниках, а также Специальному докладчику по вопросу о независимости судей и адвокатов посетить страну» [подчеркнуто мной – Т.Я.]

Данная рекомендация Специального Докладчика по всем своим параметрам одна из наитяжелейших для выполнения властям Узбекистана и равносильна рекомендации 70 (а). Ее они проигнорируют.

Часть 3

Итак, рекомендации Специального Докладчика ООН по пыткам в условиях, сложившихся в Узбекистане в настоящее время, будут игнорированы всеми представителями власти, начиная от следователя-садиста кончая главой государства. Признание массовости, системности применения пыток в пенитенциарных учреждениях страны означало бы признание проведения геноцида против части своего народа и преступлений против человечности (Статьи 6 и 7 Римского Статута Международного Уголовного Суда), так как каждая примененная пытка есть преступление.

Статьи 6 и 7 Римского Статута Международного Уголовного Суда

Статья 6. Геноцид

Для целей настоящего Статута "геноцид" означает любое из следующих деяний, совершаемых с намерением уничтожить, полностью или частично, какую-либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу как таковую:

a) убийство членов такой группы;

√ b) причинение серьезных телесных повреждений или умственного расстройства членам такой группы;

√ c) предумышленное создание для какой-либо группы таких жизненных условий, которые рассчитаны на полное или частичное физическое уничтожение ее;

√ d) меры, рассчитанные на предотвращение деторождения в среде такой группы;

e) насильственная передача детей из одной человеческой группы в другую [подчеркнуто и отмечено «птичкой» мною – Т.Я.].

Статья 7.Преступления против человечности

1. Для целей настоящего Статута "преступление против человечности" означает любое из следующих деяний, когда они совершаются в рамках широкомасштабного или систематического нападения на любых гражданских лиц, и если такое нападение совершается сознательно:

√ a) убийство;

b) истребление;

c) порабощение;

√ d) депортация или насильственное перемещение населения;

√ e) заключение в тюрьму или другое жестокое лишение физической свободы в нарушение основополагающих норм международного права;

√ f) пытки;

g) изнасилование, обращение в сексуальное рабство, принуждение к проституции, принудительная беременность, принудительная стерилизация или любые другие формы сексуального насилия сопоставимой тяжести;

√ h) преследование любой идентифицируемой группы или общности по политическим, расовым, национальным, этническим, культурным, религиозным, гендерным, как это определяется в пункте 3, или другим мотивам, которые повсеместно признаны недопустимыми согласно международному праву, в связи с любыми деяниями, указанными в данном пункте, или любыми преступлениями, подпадающими под юрисдикцию Суда;

√ i) насильственное исчезновение людей;

j) преступление апартеида;

√ k) другие бесчеловечные деяния аналогичного характера, заключающиеся в умышленном причинении сильных страданий или серьезных телесных повреждений или серьезного ущерба психическому или физическому здоровью [подчеркнуто и отмечено «птичкой» мною – Т.Я.].

Примечание: √ - то, что усматривается в деяниях властей Узбекистана.

Историческая параллель или как разрубить узбекский узел?

Переживший гитлеровский тоталитаризм и самую жестокую в истории человечества войну немецкий народ выбрал путь демократического развития. Хотя главари национал - социализма были осуждены Нюренбергским судом, но в обществе еще существовала большая масса нацистов, совершивших геноцид и преступления против человечности как против своего, так и других народов.

Послевоенный немецкий парламент принял закон о недопущении членов Национал-социалистической партии Германии на государственную службу. Как показало время, выбор и ход были верными.

Узбекистан нынешний по всем параметрам уступает и нынешней, и довоенной Германии. Нынешний Узбекистан повторяет ошибки Германии 70-летней давности. Во что вылилась та ошибка – знают все. Немецкий народ тогда не смог остановить мракобесие нацистов и допустил их к власти, и только через 25 лет сделал верный выбор.

История показывает, что Узбекистан отстает от Германии по меньшей мере на 70 лет. Правильным выбором узбекского народа было бы принятие парламентом страны закона о недопущении на государственную службу всех людей, причастных к незаконным арестам, пыткам, несправедливым судам, несанкционированным казням, …

Итак …

Прошел почти год как был обнародован Доклад Специального Докладчика Комитета по правам человека ООН о пытках в Узбекистане. Но правительство Узбекистана не торопится выполнить содержащиеся в нем рекомендации. Почему?

Ответ прост. Пахнет Международным Уголовным Судом и власти об этом хорошо знают.

Талиб Якубов Председатель Общества Прав Человека Узбекистана