Кто и с какой целью создает

«Группу быстрого реагирования»?

 

24 июня с.г. на некоторых Интернет-сайтах появилось заявление Инициативной группы независимых правозащитников Узбекистана (ИГНПУ) по поводу реанимации так называемой «Группы быстрого реагирования» (ГБР), созданной по инициативе бывшего руководителя ташкентского офиса американской правозащитной организации «Фридом Хаус» (ФХ) Мьюши Север, которая вошла в прямой сговор с правительством Узбекистана по легитимации его (власти) притворного «Национального плана по реализации рекомендаций Специального Докладчика (СД) ООН по пыткам Тео ван  Бовена» [обозначим НП]. В заявлении верно отмечается, что М.Север руководить ГБР пригласила господина Сурата Икрамова, председателя ИГНПУ, но в нем притворно утверждается, что она (М.Север) пригласила его (С.Икрамова) на эту работу «как правозащитника, активно занимающийся   изучением проблем пыток». Конечно, это совсем не так, т.к. были более достойные люди, которые несравненно лучше могли руководить ГБР, но они с самого начала разгадали «финт» власти и М.Север, и отказались участвовать в их притворной игре. Например, Тамара Чикунова, руководитель правозащитной организации «Матери против пыток и смертной казни» принципиально не стала сотрудничать с М.Север, т.к. она была уверена, что словенке проблема пыток в Узбекистане была, т.с., до лампочки.

Как известно, затея М.Север и С.Икрамова с позором провалилась. То, что эта затея закончится провалом, было предсказано рядом правозащитных организаций страны, в том числе и Обществом Прав Человека Узбекистана (ОПЧУ). Правозащитников, хорошо понимающих притворную суть политики власти не только в области применения пыток в следственных органах (СО) и колониях исполнения наказаний (КИН), но и во всех других сферах жизни общества,  сразу озадачило предложенный властью НП по искоренению пыток из практики СО и КИН, т.к. всякому здравомыслящему человеку ясно, что пытки искореняют не сочинением НП, а приказом главы государства, т.е. отказавшись от возведения применение пыток в вышеуказанных структурах в ранг государственной политики.

М.Север остановила свой выбор на С.Икрамове неслучайно. До этого она имела беседу с руководителями нескольких правозащитных организаций и они высказались против намечаемого проекта ФХ по организации  встреч ГБР с группой сотрудников силовых структур страны (ГССС), т.к. всем было очевидно, что данная затея представляла собой обыкновенный обман.

После опубликования доклада госп. Тео ван Бовена, СД ООН по пыткам, в котором он строго доказал массовость и систематичность применения пыток в узбекских СО и КИН, а в конце привел 22 рекомендации для искоренения пыток в стране, власть Узбекистана оказалась в тяжелой ситуации: признание массовости и систематичности применения пыток против своих граждан означало, в силу статей 6 и 7 Римского Статута Международного Уголовного Суда (МУС), что она проводит против народа (или его части) геноцид и совершает преступление против человечности. Прекрасно понимая, что признание властью факта массовости и систематичности применения в СО и КИН пыток и других бесчеловечных обращений, унижающие человеческое достоинство, с большой вероятностью могло вызвать определенные действия со стороны МУС, власти выбрали путь притворной политики по отношению к рекомендациям СД ООН. По указанию И.Каримова была создана правительственная комиссия во главе с Акмалем Саидовым, директором Национального Центра Узбекистана по правам человека (НЦУПЧ), одним из самых преданных людей репрессивного режима. Этой комиссией и был разработан НП.

Оставалась самая малость – найти исполнителей данного ПРИТВОРНОГО ПЛАНА, воли главы государства. Власти понимали, что на международном уровне проблему массового применения пыток в Узбекистане впервые в середине 90-х годов поднимало ОПЧУ, и им хотелось вовлечь его в компанию по исполнению  притворного НП. 21 августа 2003 года я был приглашен А.Саидовым в НЦУПЧ. В самом начале беседы он сказал буквально следующее:

- Правительство Узбекистана намерено выполнить все рекомендации господина Тео ван Бовена и поэтому создана правительственная комиссия, возглавить которую Ислам Абдуганиевич поручил мне. Комиссия разработала Национальный План, его необходимо реализовать в течении двух лет. Я обратился в три группы организаций, которых попросил высказаться по данному НП и включиться в его реализацию. Первая группа – это силовые структуры страны, вторая – международные организации и посольства и третья – правозащитные организации Узбекистана. Первая группа проигнорировала мое обращение и я об этом сообщил президенту, и после его вмешательства  Генеральная прокуратура, МВД, СНБ и Верховный суд включились в реализацию НП. Международные организации также изъявили желание сотрудничать в этом вопросе. В реализацию НП включается и «Фридом Хаус» во главе с госпожой Мьюшой Север. И вот я первым обращаюсь к вашей организации и призываю к сотрудничеству. 2 сентября здесь я организую Совещание с участием представителей всех трех групп. Из вашей организации могут прийти на Совещание все, кто  этого захочет.

Мне сразу стало ясно, что затевается БОЛЬШОЙ ОБМАН и власти хотят в него вовлечь и ОПЧУ. Совещание подтвердило все мои опасения. А.Саидов выступил с гневным обвинением  в адрес Тео ван Бовена, он почти кричал: «Откуда он взял, что в Узбекистане пытки применяются массово и систематически? По каким критериям он это установил? У нас нет массового применения пыток, у нас встречаются только отдельные случаи применения пыток!». За ним выступили Алишер Шарафутдинов, начальник Следственного управления МВД, один из жестоких палачей узбекского народа, и Михаил Гуревич, заместитель начальника Главного управления исполнения наказаний (ГУИН) МВД, которые также отрицали массовости и систематичности применения пыток в СО и КИН.

Выступая за ними, я заявил, что для искоренения пыток НП не разрабатывают. В условиях, когда пытки возведены в ранг государственной политики, даже Генеральный прокурор, министр внутренних дел и председатель СНБ не могут остановить пытки. Остановить пытки может глава государства, сказав вышеперечисленным лицам: «Ребята, кончайте пытать людей в СО и КИН! Наша страна опозорилась на международной арене!».

Для реализации НП рьяно взялась американская правозащитная организация ФХ, а ее ответственным лицом по проекту «Создание ГБР из представителей правозащитных организаций Узбекистана» был Сухроб Исмаилов, сотрудник СНБ. По мнению М.Север ФХ должен был установить диалог ГБР с ГССС в вопросе об искоренении пыток из практики СО и КИН. Иначе говоря, что якобы ГБР из 10-11 правозащитников будет проводить мониторинг по фактам применения пыток, зафиксированные факты будут передавать ГССС, а последняя проведет по ним расследование, и если факты подтвердятся, то лица из СО и КИН, применившие пытки против подследственных и заключенных, понесут наказание. «Просто и гениально!».

А на самом деле: ПРОСТО, ГЕНИАЛЬНО и до мозга костей ПРИТВОРНО!  Другими словами, власти Узбекистана были намерены все международные организации, в том числе и ООН, чей Специальный Докладчик, по их мнению, поднял шум относительно пыток, очень просто обвести вокруг пальца, гениально придумав НП и ГБР, но при этом все до мелочей устроить притворно, т.е. ОБМАНОМ. Почему?

 Все сводилось к тому, чтобы убедить международные организации, что если даже в Узбекистане пытки имеют место, то они не носят массовый характер, а с отдельными случаями этого социального зла власти борются, и в этом деле им «здорово» помогают правозащитные организации! Другая сторона медали при этом оставалась совершенно темной. Ведь пытки и другие виды бесчеловечного обращения, унижающие человеческое достоинство, идут не в отдельно взятом СО или КИН, а во всех СО прокуратуры, милиции и СНБ, по всему Узбекистану, во всех 78 пенитенциарных учреждениях (ПУ) страны. Поди, попробуй проверь! Если даже двери всех СО и ПУ окажутся  настежь открытыми, и тогда 10-11 правозащитников из ГБР абсолютно ничего не смогут узнать о пытках. Ну, а если допустить, что каждый из них узнает о пяти фактах применения пыток в месяц, то скажут: «Прекрасно, мы расследуем все 50-55 фактов применения пыток и накажем следователей!». А наказание – это перевод следователя из одного СО в другой. Вот и весь сказ!

После вышесказанного Совещания, в тот же день, я сказал С.Исмаилову, что ОПЧУ в данном притворном проекте участвовать не будет. Но быстро распространился слух, что ГБР создана и ее возглавляет С.Икрамов. Подтверждение слуха не заставило себя долго ждать. Некоторые правозащитники задавались вопросом: «Неужели Мьюша Север и Сурат Икрамов не понимают притворность этой игры власти?». Понимали, при чем понимали не хуже других. Они не только понимали, но и пошли на эту авантюру узбекских властей сознательно. ФХ получил солидный грант на проведения встреч ГБР с ГССС и начались такие встречи то в его офисе, то в отелях в Чимгане, живописной горной туристической базе  под Ташкентом. Из этого гранта покрывались не только возможные расходы членов ГБР (транспортные, за жилье и питание), но и выплачивалась  каждому немалая «зарплата» за его притворную работу.

По данному вопросу семь правозащитных организаций, в том числе и ОПЧУ, направили обращение на имя госпожи Дженифер Виндзор, главы ФХ, но она на него не отреагировала. ОПЧУ выступило с заявлением, в котором было сказано, что затея М.Север и С.Икрамова потерпит крах. Так и вышло. М.Север с позором ушла из ФХ, ГБР развалился, диалог ее с ГССС прекратился, а пытки как были так и остались. Узбекским властям не удалось обмануть мировое демократическое сообщество: им не помогли и вечно пьяная Мьюша Север, и бывший милиционер Сурат Икрамов.

Уход М.Север из ФХ господин С.Икрамов связывает с пикетом нескольких правозащитников во главе с ним, проведенный ими возле офиса ФХ. Но это не так и далеко не так. Уже к концу 2004 года стало совершенно очевидно, что власти Узбекистана в лице ГССС водят за нос всех, кто в их авантюру поверил. Об этом хорошо было проинформировано вашингтонское руководство ФХ, и можно сказать, что «судьба» М.Север была предрешена задолго до проведения означенного пикета.

Но в данном вопросе есть одна немаловажная деталь, о которой необходимо рассказать. К началу компании с НП (август 2003 года) С.Икрамов в правозащитном движении был новичком: он со своей проблемой пришел в ОПЧУ весной или летом 2001 года, но уже в мае следующего года был выведен из организации за поступок, несовместимый с моральным обликом правозащитника.  Затем он побывал в двух других правозащитных организациях (Комитет по защите прав личности и Независимая организация по правам человека Узбекистана), но задержался в них очень недолго – был просто изгнан из этих организаций. Если мне память не изменяет, свою организацию он создал либо в конце 2002, либо в начале 2003 года.

Так вот, М.Север нашла в нем «своего человека» не потому, что он являлся опытным и принципиальным правозащитником – он им никогда не был, а потому, что она сразу заметила в нем страсть к деньгам (был ментом, бизнесменом). Когда в конце 2004 года в Интернете появилась статья С.Икрамова, в которой он гневно осуждал М.Север, все, кто знал этих людей, ахнули. Ведь буквально недавно они были, как говорят русские, не разлей вода. С.Икрамов обвинял словенку не в том, что она намеревалась (в сговоре с узбекской властью) защитить и реабилитировать ее (власть) перед международными организациями как ООН, а в том, что по ее вине он не смог получить гранты на свои несколько проектов.

Я выше говорил, что М.Север получила крупный грант на свой вышесказанный проект и из него С.Икрамову перепало несколько малых грантов (до 5000 долларов). К тому же он многим говорил, что после окончания контракта М.Север с ФХ, он займет ее место в ташкентском офисе этой организации. Полагаю, что именно М.Север его в этом обнадежила.

Провал проекта ФХ господин С.Икрамов в своем заявлении объясняет по своему глупо: будь-то бы «не был решен механизм доступа членов группы к потенциальным жертвам пыток содержащихся в изоляции». Наверное, господин С.Икрамов чуть-чуть здесь постыдился признать свою не столько ошибку, сколько свою глупость в вопросе: «А допустят ли власти кого-нибудь из ГБР к потенциальным жертвам пыток содержащихся в изоляции, когда пытки возведены в ранг государственной политики?». Многие тогда, еще в начале, говорили, что никто из ГБР в СО и КИН к подследственным и заключенным допускаться не будет. Не понимал этого либо глупый, либо человек («не понимал» в кавычках), сознательно сотрудничающий в этом вопросе с властями. Прилагательное «наивный» здесь не подходит – ни М.Север, ни С.Икрамова нельзя заподозрить в наивности, и даже в глупости: они оба сознательно выполняли задание власти Узбекистана.

Хотел бы сказать несколько слов об одной немаловажной детали в этой истории. Я выше говорил, что власти очень рассчитывали на сотрудничество ОПЧУ по внедрению в жизнь НП. И после того как ОПЧУ отказалось участвовать в этой игре власти, М.Север и К⁰ не оставили своих попыток привлечь его название (ОПЧУ) к данному проекту. С.Икрамову обманным путем удалось привлечь в ГБР двух членов организации – Саиджахона Зайнобитдинова, председателя Андижанского областного отделения ОПЧУ и Мели Кобилова, председателя Джизакского городского отделения ОПЧУ. Мне об этом сообщили  в декабре 2003 года: пришла информация, что вышеназванные члены ОПЧУ участвуют на встречах ГБР с ГССС. Я объяснил, причем три раза, и тому, и другому, смысл затеи власти и М.Север, но они не вняли моим объяснениям. Я им сказал: «Если вы хотите участвовать в проекте ФХ, пожалуйста, участвуйте, но не от имени ОПЧУ. В таком случае вы должны выйти из рядов организации». Не помогло. 13 мая и 12 сентября 2004 года, соответственно, мы вывели их из ОПЧУ.

У узбекских ментов невысокий интеллектуальный потенциал, а у бывшего милиционера С.Икрамова такой же уровень. И это его иногда подводит. Вот пример. В 2004 году в Ташкент приехал высокопоставленный представитель ООН по Центральной Азии и пригласил на встречу группу правозащитников (человек 15). Встреча прошла в ташкентском офисе американской правозащитной организации «Хьюман Райтс Вотч» (ХРВ). В своем выступлении С.Икрамов с достоинством сказал, что у него есть возможность посетить любую КИН, и если он пожелает посетить какую-нибудь дальнюю колонию, то сам министр внутренних дел З.Алматов предоставить ему свой вертолет. Это заявление всех ошеломило. А теперь он в своем заявлении пишет, что не было доступа к потенциальным жертвам пыток, содержащихся в изоляции.

Одним из самых близких друзей С.Икрамова был начальник управления по борьбе с терроризмом МВД полковник Валерий Пягай, кореец по национальности. С.Икрамов неподдельно гордился этой дружбой с ним. Какую цель  преследовал С.Икрамов, когда не раз говорил, что он почти каждый день обедает с В.Пягаем в ресторане, осталась не разгаданным ребусом для многих правозащитников.

Вернемся к ГБР. Казалось бы она навсегда ушла в историю, лишний раз подтвердив всю притворность политики узбекских властей и как может лживый представитель авторитетной международной организации найти общий язык с ненавистной народу властью. Но надо знать эту притворную власть перед тем как удивляться ее изворотливости. Для достижения своей цели она способна на все, использует любые средства, не брезгует ничем.

Как бы узбекская власть ни кичилась, она крепко зажата железными тисками международных документов, как, например, Доклад СД ООН по пыткам господина Тео ван Бовена. Как известно, Специальный Докладчик ООН по пыткам не часто выезжает в какие-либо страны для изучения там ситуации в СО и КИН на предмет применения в этих учреждениях пыток против подследственных и заключенных. Информация о применении пыток в данном государстве должна достичь критической массы, чтобы ООН туда направила своего СО. Для Узбекистана такой момент наступил в 2002 году. До этого правительство Узбекистана дважды (17 ноября 1999 года и 3 мая 2001 года) отчитывалось на сессиях Комитета против пыток ООН. Начав с середины 90-х годов прошлого столетия массовое и систематическое применение пыток в СО и КИН страны,  власть не предполагала, что мировое демократическое сообщество обратит внимание на  ее преступления против своего народа.

В ноябре 2007 года Комитет против пыток ООН в третий раз заслушает официальный доклад правительства Узбекистана по пыткам, и мне думается, что выполнение или не выполнение 22 рекомендаций Тео ван Бовена по искоренению пыток из практики СО и КИН страны будет в центре внимания членов данного Комитета. Поэтому, власти Узбекистана в данное время лихорадочно ищут поддержку правозащитных организаций. Они понимают, что уважающие себя организации не пойдут на сговор с ними. Но их устраивают люди типа Сухроб Исмаилов и Васила Иноятова, служащие им верой и правдой.

Реанимация властью икрамовской ГБР, но без него и без его команды, показывает, что, во-первых, она не отказалась от своей притворной политики в области искоренения пыток в СО и КИН,  и во-вторых, власть не намерена ничего менять в своей политике инквизиции, т.е. продолжать путь геноцида против своего народа или его части.

Судя по заявлению С.Икрамова реанимация ГБР, в которой ему не нашлось места, не на шутку его разозлила. Истинная причина в этом вопросе состоит, думаю, вот в чем. В настоящее время один из европейских фондов изучает две заявки из Узбекистана: одна из них принадлежит С.Икрамову (на шесть тысяч евро), другая – журналисту Дилмуроду Саййиду (на пять тысяч евро), члену нынешней ГБР. Можно не сомневаться, что каждый из них считает другого в получении гранта своим конкурентом. Думается, в этом вопросе журналист находится в более выигрышном положении, чем «правозащитник», т.к. он (журналист) намерен «потратить» эти деньги на мониторинг по выявлению фактов применения пыток в СО и КИН Узбекистана. Не только один Д.Саййид, но и многие понимают, что такие проекты весьма охотно поддерживаются международными фондами. Это понимает, надо полагать, и С.Икрамов. Журналисту, постоянно сокрушающему о своем  очень  бедственном экономическом положении, пожелаем выиграть свой первый грант на новом поприще – правозащитном.

Надо полагать, что члены новой ГБР под руководством чекиста С.Исмаилова засучив рукава начали мониторинг по выявлению фактов применения пыток.  Наверняка хотя бы один из них в ноябре полетит в Женеву представлять членам Комитета против пыток ООН «альтернативный» доклад. Можно уже не сомневаться, что в нем альтернативности будет столько, сколько будет искренности в правительственном докладе.

 

Талиб Якубов

 

Председатель Общества Прав Человека Узбекистана

 

26 июня 2007 г.

 

Франция