Общество Прав Человека Узбекистана

Официальный сайт

В условиях отсутствия справедливости и правосудия

государство превращается в шайку разбойников

Августин Аврелий

Гостевая книга Форум Чат Сообщество правозащитников Почта Опросы общественного мнения Узбекчa Русский English France

А.САД

Координатор ОПЧУ

СПАСЕТ ЛИ “159-ая” УЗБЕКСКУЮ ГОСУДАРСТВЕННОСТЬ?

По словам одного работника правоохранительных органов, пожелавший остаться неназванным, в последнее время резко сократилось число арестуемых людей, которым при аресте подкладывали в карманы или подбрасывали в автомашины или в квартиры наркотические вещества и (или) патроны (оружие) (276 и 248 статьи УК РУз). В настоящее время людей “берут”, в основном, по 159-й.

159-я СТАТЬЯ УК РУз (Посягательства на конституционный строй РУз)

Часть 1. Публичные призывы к неконституционному изменению существующего государственного строя, захвату власти или отстранению от власти законно избранных или назначенных представителей власти либо к неконституционному нарушению единства территории Республики Узбекистан, а равно распространение материалов такого же содержания-

наказывается....

Часть 2. Насильственные действия, направленные на воспрепятствование законной деятельности конституционных органов власти или замену их непредусмотренными Конституцией параллельными структурами власти, а равно неисполнение в установленный срок решений уполномоченных органов государственной власти о роспуске структур власти, созданных вне порядка, предусмотренного Конституцией Республики Узбекистан, -

наказывается....

Часть 3. Деяния, предусмотренные частью первой или второй настоящей статьи, совершенные:

а) повторно или опасным рецидивистом;

б) организованной группой или в ее интересах,-

наказывается....

Часть 4. Заговор с целью захвата власти или свержения конституционного строя Республики Узбекистан -

наказывается....

Самым примечательным в ст.159 УК РУз можно считать то, что в ней перечень так называемых криминальных посягательств начинается с общеизвестного слова “публичные” (лат. - общественные). Любой студент юрфака уточнит, что “публика” (лат. - народ) - это не просто любое сборище людей, а такая их неформальная совокупность, деятельность которой обусловлена конкретной общностью прав и ИНТЕРЕСОВ, в силу чего их как бы общее дело обращается в достояние граждан общества, или как это звучало на языке римлян: в “рес-публику” (деяние всех). В связи с этим в истории часто подставляли для красного словца вместо категории мировозрения - “рес - публика” схематизм управления - “государство”, да и ныне принято, что “республика” - форма государственного управления.

Таким образом, в разрезе нашей темы, состав преступления должен кроме соответствующих призывов, как минимум, уличить наличие ПУБЛИКИ, наделенной правом и возможностями радикально изменить достояние общества, а не просто толпу (греч. - охлос), по тем или иным поводам недовольную последствиями управления. Короче, с первого слова ясно, что ст.159 УК РУз изначально не может быть предъявлена основной массе населения в качестве обвинения. Но это еще не все. Самое потрясающее в том, что в узбекской версии настоящей статьи это понятие (публика) трактуется с точностью до наоборот (очи³дан-очи³), то есть экзотеричностью¹⁾, другими словами “предназначенной для всех”, а не публике. Следовательно, стоит этак ненароком выйти за двери и то ли с пьяной дури, то ли сглупа “ляпнуть нечто”, могущее быть воспринятым как призыв и все... Смешно?! Да, если бы не было так печально за наше правосудие.

Во времена так называемого тоталитаризма для квалификации “криминальной” реализации конституционного права на свободу мысли, слова и убеждений все же была необходимость в наличии идеологического продукта (произведения) соответствующего пошиба, пусть даже не достигшего общественного звучания, но, тем не менее, имевшего место быть. Теперь же достаточно лишь отформантировать звуковой ряд лозунга (нем. - призыв), и хотя он станет таковым лишь с наступлением соответствующих общественных последствий, все равно, уже в самом озвучании, если представитель власти вдруг очень захочет, то всегда сможет “услышать” посягательство на его якобы неконституционное отстранение от власти, то есть некую направленность против существующего строя.

Следующее слово диспозиции означенной статьи гипостазируя²⁾ состав публики уточняет, во-первых, что публика должна находиться при осуществлении своей прямой общественной миссии, а во-вторых, что обвиняемый должен каким-то образом возглавлять ее или, как минимум, быть ее лидером, так как призыв - это лаконичная форма РУКОВОДЯЩЕЙ идеи. В этой части практического применения статьи снова вышел конфуз - призывать-то негде и некого в силу физической невозможности реализовать свое конституционное право на общественную активность в форме митингов и демонстраций, хотя свобода их проведения РАЗРЕШЕНА ст.33 К РУз. Подзаконные акты по заурядной регистрации соответствующих форм общественной активности, ввиду обеспечения правовых гарантий их проведения, фактически монополизировали весь порядок их организации и практического отправления таким образом, что в прямом смысле ни то что лозунг - даже слово не вставить.

Поэтому совсем нелишне понять, что стоит за лаконизмом “призыв к НЕКОНСТИТУЦИОННОМУ изменению...”, в чем собственно состоит криминал деяния и как он охвачен составом квалификации этого преступления. Данная диспозиция гипотезы ст.159 УК РУз по существу декларирует безусловность наличия конкретных конституционных ВОЗМОЖНОСТЕЙ изменения государственного строя, в силу чего все, не оговоренные статьями Конституции, формы означенного деяния так или иначе преступают конституционный закон со всеми вытекающими из этого юридическими последствиями. Увы, Конституция РУз ВООБЩЕ не затрагивает вопросы изменения государственного строя, как такового и, следовательно, любые деяния в этом аспекте, включая и “призывы”, по определению ЗАКОННЫ, а любое их уголовное преследование изначально противоправно в связи с отсутствием состава преступления (нет предмета посягательства).

Что же касается ч.2 ст.159 УК РУз, то она представляет некую юридическую эклектику, то есть искусственную совокупность деяний уже квалифицированных другими статьями кодекса, что по сути самим предоставлением избирательной возможности в квалификации деяния провоцирует, теперь уже легитимированное (узаконенное), оказание морально-психологического давления на подследственного.

Даже самая тяжкая квалификация ч.4 ст.159 УК РУз и та, охватывает юридической ответственностью весьма узкий круг лиц, действительно наделенных достаточными силовыми возможностями и могущих использовать высшие властные полномочия в целях реального захвата власти. При этом ни разного рода группы БЛАНКИСТСКОГО³⁾ (провоцирующие заговоры) толка, ни тем более рядовые граждане не могут быть привлечены к ответственности по признакам ч.4 ст.159 УК РУз ввиду отсутствия состава преступления (ничтожна общественная опасность), ибо никакие “доказательства”, тем паче “признания”, не в силах обосновать наличие достаточных оснований для реального опасения в осуществлении заявленных ими угроз по свержению государственного строя.

Таким образом, ст.159 УК РУз легитимирована не для конкретного обеспечения или защиты конституционного права граждан, а для заведомой предустановленности их якобы законного преследования за убеждения. При этом либо статья уголовного кодекса противоречит содержанию и смыслу ст.29 К РУз, либо сама статья Конституции чистой воды декларативное подражание всемирно-признанным правовым нормам. В любом случае все осужденные по данной статье уже с момента предъявления им обвинения фактически являются жертвами ПОЛИТИЧЕСКОГО преследования.

Даже если некий досужий апологет тоталитаризма, одержимо не признающий наличия политических мотивов в существующих нормах уголовного преследования, вдруг додумается заменить в диспозиции статьи слово “неконституционному” на слово “насильственному”, то и это лукавство принципиально не в силах замаскировать не конституционность означенной статьи. К сожалению, Конституция РУз, найдем в конце концов в себе силы признаться, исповедует жесткую консервацию государственности, вернее, в этом случае более уместно слово “режим”, но никак не демократическое развитие конституционности государственного строя Республики. Никакие политические натяжки и идеологическое начетничество не способны скрыть очевидность этого факта.

Так народ, являясь единственным ИСТОЧНИКОМ государственной власти (ст.7 К РУз), как ни странно, обладает ЕДИНСТВЕННОЙ конституционной возможностью участия в управлении делами государственной власти, наделен правом законодательной инициативы (ст. 82 К РУз), в том числе по изменению Конституции (ст. ст. 127, 128 К РУз). Однако, это лишь вербальный камуфляж под демократичность, ибо ст. 25 К РУз оговаривает роспуск Высшего органа законодательной власти в случае принятия Олий Мажлисом решений, противоречащих Конституции РУз. Кстати, это единственный субъект власти подлежащий процедуре конституционного отказа в доверии. Все остальные, а именно, Президент РУз, Кабинет Министров, Конституционный суд, Верховный суд, Высший хозяйственный суд, Прокуратура РУз, разумеется, превыше каких-либо подозрений в возможном посягательстве на незыблемость Конституции РУз. Вот, по-видимому, в связи с чем единственный источник государственной власти (народ) удостоен особого права, по воле Президента, согласованной с внутренним убеждением Конституционного суда, быть исключенным из процесса развития не конституционности государственного строя и превращенным, тем самым, в полностью подчиненный источник производства материальных благ. Это ли не признак наличия принудительного характера общественного труда? На этот раз налицо противоречие с ч.2 ст.37 К РУз. Все взаимосвязано в законодательстве и невозможно этак всуе за его счет разрешать текущие проблемы, в частности, посредством введения запретительных диспозиций, подобно тому как невозможно прокладывать дорогу в угоду машине, водитель которой не только не способен управлять ею, но и не желает знать и признавать правила дорожного движения.

Как бы там ни было, но в этом случае государственные органы утрачивают способность формирования своих структур на демократических основах и неизбежно скатываются к корпоративности политической воли команды Президента, для которой забота об интересах народа исходит из “заботы” искусства поддержания харизматичности самого режима или говоря проще: “удержания ситуации под контролем”. Неизбежность нарастания противостояния власти, обеспечение благополучия которой возможно за счет дальнейшего обнищания масс трудящихся. Страна объективно сталкивается с упрямством самой власти в эпоху революционной ситуации, ибо народ, фактически лишенный конституционной возможности воздействия на развитие ее государственности, просто обречен рано или поздно на реализацию насильственной формы смены общественно-правовых отношений.

Тем не менее, власть, вместо должной демократизации института законодательной инициативы через вовлечение в процесс развития государственности широких масс общественных объединений вплоть до внесения решений на референдумы, похоже, избрала самый примитивный, апробированный веками тирании, путь легитимирования неправомерных (карательных) законов и неотъемлемое право каждого человека на проявление общественной активности росчерком пера “превращается” в преступление. Даже основной закон строительства государственности - Конституция (лат. -устройство), в этом случае вырождается в свод высших запретов и дозволений. Трудно представить, что собственно можно создать на основании проекта, состоящего не из конкретики расчетов конструкции, а из перечня голословных желаний и запретов, и вся история тому наглядное подтверждение. Тем не менее, к сожалению, наш основной Закон квалификации отношений между гражданином Республики и государством уже содержит порядка тринадцати (10% статей К РУз) чисто прямых запретительных диспозиций, правда, несопровождаемых санкцией. Налицо ущемление договорного равенства сторон в возложении обязательств по исполнению принятого перечня правовых норм и смена, в связи, этим функциональной направленности основного документа. Теперь наряду с исконной функцией удостоверения законного наличия свода прав, реализуемых законным наличием соответствующих обязательств по их исполнению, на Конституцию неправомерно возложена совершенно не свойственная ее природе юридическая функция возбуждения ответственности за... некую реализацию правовых противоречий. Подобное размывание статуса Основного закона республики легализует антидемократичность предустановленности возбуждения ответственности, в связи с чем сама Конституция вступает в противоречие с общепризнанными нормами прав человека со всеми вытекающими из этого последствиями неисполнения своей исторической миссии в развитии государственности республики.

Проще говоря, наличие ст. 159 УК РУз, тем паче ее применение в юридической практике, отнюдь не является действенным гарантом защиты государственного строя, так как недвусмысленно заявляет о его законодательной импотенции, то есть о начале его агонии.

В этом нет ничего нового. Даже в нашей недавней истории такими предвестниками этого были известные в свое время 58-ая статья, затем перелицованная в 60-ую, но, как известно, так и не спасшую советскую государственность.

СЛОВАРИК

1) Экзотеричность - внешный.

2) Гипостазирование - наделение самостоят. бытием к.-л. отвлеченного понятия, свойства, идеи.

3) Бланкизм - взгляды людей, считающих, что даже при отсутствии рев. ситуации узкая группа заговорщиков, не связанная с революционным классом, может осуществить победоносное восстание.

(ДАННАЯ СТАТЬЯ НАПИСАНА В 2004 ГОДУ. МЫ НАДЕЕМСЯ, ЧТО ОНА НЕ ПОТЕРЯЛА СВОЮ АКТУАЛЬНОСТЬ И УВАЖАЕМЫЕ ЧИТАТЕЛИ ПРОЯВЯТ К НЕЙ ИНТЕРЕС)